– А вон Антошку папа из садика ведет. Папа его ведет и папа же Антошкин портфель несет – Антон в нулевом классе учится. Опять чем-то недоволен. Видишь? Нос сморщил и букой-закорюкой смотрит.
– Ничего, скоро и с ним разберемся. Уже прибирать научился и с мамой не дерется.
– Хорошая у нас работа, Сав.
– Да, – соглашается Сав.– А самое главное – нужная у нас работа.
– И смешная.
– В чем смешная-то?
– Взрослые ничего понять не могут – что с их детьми происходит? Одни температуру меряют, другие в школу бегут – не натворили ли что-нибудь их чада? Смехотища! Мамы воспитателей в садиках благодарят, воспитатели мам и пап нахваливают. И ни те, ни другие понять не могут – за что им такие похвалы? Нет, что не говори, а сказочник хитро придумал.
– Ну да, – Сав понимает, о чем ведет речь Гош. – Мы-то сначала думали – это мы сами догадались идти в люди и детей перевоспитывать, а теперь видим – он нарочно так разговор повел, специально Лесю и Катю при нас выспрашивал, чтобы мы и не смогли поступить по-другому.
– Зря я на него ворчал, – признался Гош.
– Ты, Гош, того, не расстраивайся. Он мужик свой, без загибов, зла не помнит и сердце не держит. Мне кажется – он давно все понял и на тебя не сердится. Он и сердиться-то не умеет.
– Да ну!
– Точно, точно! Приглядись получше!
– Я уже пригляделся, – расплылся в улыбке Гош. – И давно заметил. Думал – я один это заметил или кто еще?
– И я заметил, – сказал Сав.
– Я сначала все ждал – вот-вот привяжется ко мне за прошлые ворчания. А он хоть бы что, как и не помнит вовсе. – Гош рассказывал, а сам, подперев голову рукой, мечтательно смотрел на облака.
– Гош, очнись, – подтолкнул его Сав.– У нас гости!
– Где?
– А вон в третий подъезд заходят.
– К кому они?
– Не знаю, я их в первый раз вижу.
– Пойдем, посмотрим?
– Пойдем!
Они побежали. Пока перейдешь из подъезда в подъезд, пока спустишься с этажа на этаж, сколько времени пройдет. Да еще квартиру нужную отыскать надо.
Наконец пришли.
– Гош, чего это они? Хозяев в доме нет, а гости в квартире. Как они попали? Кто их пустил?
Гош тронул друга за рукав и приложил палец к губам.
Он наблюдал.
– Ты думаешь, это?.. – шепотом спросил Сав.
– Я вижу, – уверенно ответил Гош.
Мужчина и женщина, оба в черных очках и в тонких резиновых перчатках, рылись в шкафах, ящиках, шкатулках. Они искали что-то, а найдя, прятали в огромные сумки, стоящие у их ног. Ненужные вещи они не убирали на место, а бросали тут же на пол и топтались по ним.
– Это кто тут расхозяйничался? – спросил Сав как можно громче.
Услышав голос, явно обращенный к ним, мужчина и женщина разом прекратили рыться и резко присели. Они повернули головы, посмотрели друг на друга расширившимися от страха глазами, вздохнули и сникли.
– Не видишь разве? – еще больше пугал их Гош. – Воры это. Забрались в чужую квартиру и воруют!
– А мы что же? Так и будем на них смотреть? – спрашивал Сав.
– Вот еще! Велико удовольствие на воров смотреть! Что они из зоопарка, или из цирка?
– Нет, в зоопарке таких страшных не держат.
– Надо их в милицию сдать, там знают, что с такими делать, – предложил Гош.
– Давай свяжем. Пока милиция приедет, они сбежать могут.
– Через окно бежать – и высоко, и соседи увидят, – предупреждал воров Гош. – А дверь я на оба замка закрыл и Ивана Петровича с дубинкой с той стороны поставил. Даже если сумеют замки открыть и в коридор выйти, дубинка Ивана Петровича их р-раз и поцелует по лбу. Ох и крепко она целует! Не враз очухаешься!
Сав слушал и удивлялся – и где Гош так трепаться научился? Ивана Петровича приплел, дубинку какую-то… Но все к месту. Воры сначала хотели сбежать, но послушали Гоша и покорно взметнули руки вверх.
– Сдаемся! – сказал мужчина.
– Не надо целовать нас с дубинкой! – взмолилась женщина.
Они стояли и вертели головами, искали – кому же можно добровольно сдаться. Что такое? Голоса слышали рядом, а никого нет! Постояли, осмелели и кинулись осматривать квартиру. Даже за диван заглядывали – никого нет.
Немного успокоились, но настроение воровать пропало. Подхватили сумки и к двери. И тут опять голоса.
– Смотри, Гош, перепугались. Значит, боятся. Страшно, небось, по чужим квартирам лазить?
– Страшно, – созналась женщина.
– Попробуй, узнаешь, – буркнул мужчина, опасливо озираясь.
– Все верно. На воре и шапка горит. Не зря так говорится. Сав, по-моему этот, в полосатом пиджаке который, главарь шайки. Его давно разыскивают.
– Надо зафотографировать и милиции подарить. Они по фотороботу ищут, а фоторобот это не фотография, по нему и не узнаешь такого.
– Нет, я милиции отдавать не буду. Я его на столбе повешу.
– Кого повесишь? Главаря шайки? – переспросил Сав.
Мужчина, услышав эти слова, задрожал.
– Нет, что ты, Сав, я же не палач! Его фотографию повешу. На каждом столбе. Пусть всякий видит и пальцем показывает. «Вор! Вор! Держи его!» – Гош разошелся и его невозможно было остановить. – Эй ты! Повернись-ка лицом. И очки сними. Да не прячься! Я тебя все равно вижу! И тетку свою рядом поставь. Ну не стесняйся, обними ее за плечи. Вы вдвоем оч-чень хорошо смотритесь. Два сапога – пара!
Воры больше не могли терпеть подобного издевательства. Уж лучше дубинкой по лбу и все ясно, чем погибать в неизвестности. Они подхватили сумки и, прижимаясь к стенке, двинулись на выход.
– Эй! Куда же вы! Я всего один раз сфотографировал! И милиция еще не подъехала, такси к подъезду не подала! Ах, не хотите ждать? Торопитесь на деловое свидание? Ну ладно, идите. Мы их к вам на дом подошлем. Адрес у нас есть. А вещички вы оставьте! Они не ваши!
Воры сумки не бросили. За дверью их никто не встретил с дубинкой и они, вздохнув облегченно, медленно пошли вниз.
– Вот неудача, – расстроился Гош. – Где-то не доиграл. Так старался и все зазря. Придется за ними бежать.
– Не догонишь, – остановил друга Сав.– Они сейчас как рванут, только пятки засверкают.
– Нет, Сав, ничего ты в психологии преступника не понимаешь, – со знанием дела объяснял Гош. – Они по улице тихим шагом пойдут. Им бежать никак нельзя. Бежать для вора последнее дело, бегущий человек сразу подозрение вызовет. Ты, Сав, – Гош остановился, сказал дрогнувшим голосом, – писателю скажи – я ушел жуликов ловить. Сыщиком буду. Пусть не расстраивается, я детективы читал, знаю, как сыщиком работать.
– А я как же? Меня не возьмешь с собой?
– Нет, Сав. В этом доме еще не вся работа сделана. Ты теперь и один с ней справишься. А я… я, может, этого дня всю жизнь ждал. Вот и дождался… Если что…
– Но-но! И думать об этом не смей!
– Читайте обо мне в газетах, – сказал Гош и обнял Сава. – Прощай, друг.
– Прощай, Гош!
И Сав остался на весь дом один.
Глава первая На «малине»
Воры вышли из подъезда и двинулись по дорожке профессионально отработанным неспешным шагом. Они негромко переговаривались и улыбались друг другу.
Скажи постороннему человеку:
«Вон идут квартирные воры!»
Он закрутит головой, сверля глазами лица прохожих: – «Где? Которые?» И заподозрит любого другого, но только не этих хорошо одетых, беззаботно беседующих мужчину и женщину, пусть и несущих большие сумки. Они скорее походили на счастливую семейную пару, которая уезжает на отдых к морю, или направляется навестить любимых родителей в деревне.
Гош выглянул в раскрытую дверь подъезда и обрадовался: не тому, что воры безнаказанно гуляют на свободе, – такое у нас сплошь и рядом происходит, – а тому, что эти двое от него недалеко ушли.
– О, голубчики вы мои, – прошептал он и почувствовал, как у него зачесались ладони, особенно правая, у которой кулак покрепче.
Поглощенный азартом преследования, он начисто забыл о тех неудачах, которые несколько минут назад выпали на его долю и позволили жуликам уйти из осажденной квартиры. Ему казалось, что вот теперь-то он непременно расправится с ворами. Еще чуть-чуть и загонит их в угол. А потом заставит паниковать, раскаиваться, просить пощады. И сделает еще много чего, возвышающего его ловкость и умение, и умаляющего силу, ловкость и умение другой стороны.
Эйфория охватила его, прямо закружила на волнах самодовольства. И день оказался необычайно счастливым, и солнце особенно ярким, и травка щекочуще нежной. Разве что песню Гош не орал, – хватило ума не привлекать к своей особе лишнего внимания.
– Попадетесь на мой крючок, – шептал сладкие слова. – День, когда вы встретили на пути сыщика Гоша, будет самым черным днем в вашей жизни! Это я вам обещаю! Ох, и что я с вами сделаю?! И в какой бараний рог я вас согну!
В конце мая кусты уже оделись молодой листвой, трава вымахала выше его головы. Гошу запросто пробраться за жуликами незамеченным, – словно мышь в траве прошелестела. Обогнал их у перекрестка и, раздвинув податливые ветки, наблюдал, куда они теперь повернут.